СТАКАН ЧАЮ
Толпа чаинок все кружит
в чаевороте…
В стакан взгляну, чаеворот -
Москва.
Одни чаинки вверх «по головам»
спешат, другие, сдавшись,
вниз уходят.
Москва - чаеворот…
А те, что с краю -
шальнее их несет, больнее бьет,
зато высот в азарте достигают,
подчас таких,
что оторопь берет.
Задумчиво помешивая ложкой
тех и других, бравирую немножко
величием беспечным и случайным
над чаем.
АПРЕЛЬ
Калачи пекут грачи,
по весне на ветках сушат.
За зиму осипли души,
что ж, продышим, прокричим.
Ах, опомнились качели,
оборвав цветную тень,
солнце катит еле-еле
по макушкам деревень
и по башням, по высоким,
краснобаев городов.
Динь в ладонь! -
в березе соки…
Вешний день такой жестокий -
оглянулась, нет следов…
* * *
Нет, сладкой боли не обманет
разлитая в природе лень…
Богаче цвет! И резче тень.
И запахи острей и пряней.
И осень возраста встречать
легко. Как в юности тревожна,
она ступает осторожно,
чтоб поздних чувств не огорчать.
Возможно, все еще возможно…
Начать.
* * *
Когда в себе или в миру
откроешь что-то,
что до основ сознанье потрясет,
о, как тогда немедля нужен кто-то,
кто, выслушав, оценит и поймет,
и примет на душу, и вот уже вас двое,
и вам, двоим, -
все в прок, все по плечу.
Во все глаза гляжу перед собою,
ищу…
* * *
Любовь, пожалуй, опрометчива,
нас с ума-разума сводя.
Влюбляемся ведь в сумасшедшего!
А что он скажет,
в ум войдя?..
* * *
Окошки светят - близко ль, далеко,
а одиночества собой не согревают.
И вдруг, как дверца шкапчика, легко
уму открылась истина простая:
«Вот так, случись, не дай-то Бог, беда,
сочувствие нам светит иногда…»
| 
